Мы стояли и смотрели друг другу в глаза почти целую минуту, пока не вмешалась Делия.

– Ну, если это не мистер Большой Хрен…

«Вот дерьмо».

У Грэма расширились глаза, когда он пожимал ей руку. Потом он с удивлением посмотрел на меня.

– Я вижу, что моя репутация меня опередила. Я предпочитаю верить в то, что Сорайя выбрала это прозвище, основываясь на сексуальном, а не на ботаническом значении слова «хрен».

– Я так называла тебя до того, как мы познакомились… Это было в те дни, когда у меня был твой айфон.

– Что именно подсказало тебе выбор этого прозвища?

– Ты мне напомнил это ничтожество, мистера Большого из сериала «Секс в Большом городе». Отсюда и мистер Большой Хрен.

Рука Грэма обняла меня за талию.

– А кем будешь ты? Развратной Самантой?

Я прищурилась от удивления.

– Ты смотрел этот сериал?

– Мама его обычно смотрела.

– Забавно. – Я улыбнулась.

– Теперь, когда ты знаешь меня немного лучше, я все еще напоминаю тебе того парня?

– Ну, у тебя есть водитель. Поэтому, я полагаю, некоторое сходство есть.

Грэм наморщил лоб.

– Но в нашем городе нет секса, так?

Когда я свирепо посмотрела на него, он игриво чмокнул меня в щеку, потом провел рукой по спине, отчего по моему телу пробежала дрожь. Вечер будет долгим.

Познакомив Грэма с Лероем и кое с кем из гостей, я повела его знакомиться с Тигом. Изо рта моего друга свисала сигарета, когда он обменивался с Грэмом рукопожатием.

– Мистер Большой Хрен… Как поживаете?

Грэм округлил глаза.

– Я – замечательно. Ты, должно быть, Тиг.

– Не знаю, говорила тебе об этом Сорайя или нет, но она мне как сестра. Учитывая то, что в ее жизни нет брата по крови или даже отца, заслуживающего этого названия, я надеру тебе задницу, если ты причинишь ей боль. Я просто хотел сразу предупредить тебя об этом.

Грэм медленно кивнул головой в знак понимания.

– Я ценю, что ты за ней присматриваешь.

– Рад, что мы это выяснили. – Тиг хихикнул. – Я собирался предложить тебе сделать татуху за счет заведения… но что-то подсказывает мне, что ты не поклонник татуировок.

– Я поклонник ее татуировки. – Грэм подмигнул мне и поскреб подбородок. У него был такой вид, будто он что-то обдумывает. – Честно говоря, я, пожалуй, заинтересовался твоим предложением. А ты и сводишь тату тоже?

– Ага. Ты о чем конкретно?

– У меня есть татуировка, которую я больше не хочу. Это была ошибка, и мне бы хотелось ее забить тушью поверх и вокруг, перебить во что-то другое.

«Унего есть татуха? Черт меня подери, не может такого быть».

– Давай посмотрим. – Тиг махнул рукой, приглашая нас следовать за ним.

Мои глаза не отрывались от задницы Грэма. Она потрясающе выглядела в этих джинсах. У меня чесались руки сжать ее. Интересно, как бы он на это отреагировал?

Приглушенные голоса гостей на заднем плане совсем смолкли, когда мы вошли в тихую заднюю комнату. У меня сбилось дыхание, когда Грэм медленно стащил рубашку через голову, взъерошив волосы. Я впервые воочию увидела его мускулистую грудь. Красота его тела превзошла мое воображение. Было ясно, что он много тренировался. Я не могла отвести взгляд от его «кубиков». Кожа у Грэма была очень гладкой и загорелой. В этом было все, что я представляла, и даже больше. У меня защипало ладони от отчаянного желания прикоснуться к его коже. Мои глаза побежали дальше по тонкой счастливой тропинке волос, уходившей в джинсы. Потом мой взгляд вернулся к его груди и остановился на татуировке на левой стороне его торса. Я прищурилась и разглядела имя, написанное курсивом: Женевьева. У меня упало сердце. Проглотив ревность, я намеренно отказалась от вопроса, ответ на который мне до смерти хотелось узнать.

«Кто, черт подери, эта Женевьева?»

Я почувствовала, как запылали мои уши. Хуже тревоги по поводу того, что Грэм обыкновенный бабник, была возможность существования женщины, которая действительно что-то для него значила. Значила достаточно, раз он решился навсегда поставить на своем теле клеймо с ее именем.

Тиг посмотрел на меня, почувствовав мой дискомфорт, потом повернулся к Грэму:

– Кто такая Женевьева?

Тот посмотрел на меня, потом ответил:

– Моя бывшая девушка. Как я уже сказал, татуировка была ошибкой. – В выражении его лица не было юмора, и от этого мне еще сильнее захотелось узнать, что произошло между ним и этой женщиной.

Тиг взял альбом с различными рисунками, детали которых могли бы замаскировать имя. Грэм выбрал сложный племенной дизайн.

Я стояла и завороженно слушала звук иглы. Напряжение в воздухе было настолько плотным, что Грэм время от времени оборачивался и смотрел на меня. Ти-гу удалось забить имя краской и оттенками настолько, что, в конце концов, стало казаться, будто его никогда там не было. Новая татуха выглядела в высшей степени сексуально на оливковой коже Грэма. Честно говоря, мне захотелось пробежаться по ней языком.

Тиг закрыл татуировку прозрачным пластырем и дал инструкции, как ухаживать за ней. Потом Грэм снова надел рубашку.

– Спасибо, приятель. Сколько я тебе должен?

Тиг развел руками.

– Ничего. Это за счет заведения.

– Я настаиваю.

– Просто позаботься о моей девочке. Больше мне от тебя ничего не нужно. Ничегошеньки.

Грэм посмотрел на меня.

– Я могу это сделать. – Он положил руку мне на поясницу и повел обратно в главный зал.

– Принести тебе выпить? – спросил он.

– Давай. Я выпью немного пунша.

Грэм вернулся с двумя стаканами пряного напитка, и мы оба быстро осушили их. Капли красной жидкости упали мне в декольте. Прежде чем я успела их вытереть, длинный палец Грэма провел линию вверх посередине моей груди.

– Грязнуля, – укорил он меня и слизнул пунш со своего указательного пальца.

Одного этого прикосновения мне почти хватило. Меня невероятно влекло к нему, но никогда я не желала его так отчаянно, как в этот вечер. Повседневная одежда, очки, то, как он смотрел на меня, его вид без рубашки… Это был перебор. Но сильнее всего меня сводила с ума непроходящая ревность к этой Женевьеве. Чуждое и бесконтрольное чувство собственницы нахлынуло на меня. Моя реакция заставила меня очнуться. Я уже слишком глубоко погрузилась, мне обязательно причинят боль. Осознание этого плюс капелька рома, и вы получите разгоряченную развалину.

– Ты сегодня очень задумчива, Сорайя. Расскажи мне, что у тебя на уме.